Парусная Академия и Гогольшоп о любви к маякам и яхтам

Творчество – тоже стихия! И не менее захватывающая, чем любимые яхтсменами вода и ветер. Мы убедились в этом, познакомившись с создателями бренда сборных маяков «Гогольшоп» Катей Коверник и Женей Мясниковым. Как оказалось, они тоже любят море, ветер и даже знают, что такое фордевинд.

Текст: Эда Адал.

«Тут у меня ветер, тут волны – прямой контакт со стихией, которая гораздо сильнее меня»

Катя и Женя придумали делать конструкторы по реальным маякам во время пандемии: было тревожное время, беспросветные негативные новости, и ребятам захотелось поддержать свою аудиторию в соцсетях и дать новый импульс производству — на момент этого кризиса, бренд уже 9 лет занимался изготовлением декора для интерьера. Так, гипотеза «что, если попробовать сделать конструктор по реальному маяку?» перевернула жизнь целой команды и стала началом их нового этапа.

Конструкторы «Гогольшоп» теперь можно приобрести практически не отходя от яхт «Парусной Академии» в яхт-клубе «Ореховая бухта» на витрине нашего кафе!

В увлекательном процессе сборки реалистичных моделей известных маяков будет интересно участвовать и взрослым яхтсменам, и их детям – мы это обещаем!

Вас что-нибудь связывало с яхтингом или морем до пандемии, когда зародился бизнес с маяками?

Катя: Мы всю жизнь прожили в Питере и вот уже полтора года живем в Лиссабоне, море всегда рядом. Последние лет 10 мы пробуем для себя разные водные виды спорта: серфинг, виндсерфинг, сапы, вейкбординг. Однажды выходили на любительскую регату в Турции. Мне было тяжеловато физически, сильно укачивало. Но общие впечатления остались очень позитивные и воодушевляющие, спустя время я готова попробовать еще раз.

Женя: Регата была в 2021-м году, это была больше тусовочная история, чем спортивная. Мы ехали, чтобы получить новый опыт и удовольствие, познакомиться с людьми. Все на сто процентов получилось. И мне было очень интересно разобраться с устройством яхты, механикой процессов, узнать, какие веревки за что отвечают, я тогда здорово увлекся этим делом.

А до этого Вы бывали на парусных яхтах?

Женя: Только на недолгих прогулках: выходили в акваторию Финского залива, встречали закаты. Такого, чтобы мы прямо парусным спортом занимались, не было. Я несколько лет занимаюсь виндсерфингом, там и галсы, и фордевинд с оверштагом, есть много пересечений.

Тогда в 2021-м году Ваши конструкторы уже имели успех. Пошли ли Вы во время регаты исследовать местные маяки, пользуясь случаем?

Женя: В Турции большинство маяков «технические», не выдающиеся визуально. Поскольку мы пришли на готовый маршрут, мы заранее знали, что по пути интересных маяков не встретим. Не стали что-то специально выдумывать и просто получали удовольствие от путешествия.

Есть страны, которые богаты на маяки с необычной архитектурой и историей: таких много в Европе, в Америке, в Австралии, в Новой Зеландии. Сейчас мы живем в Португалии, тут тоже есть, на что посмотреть, в разных регионах есть очень интересные и известные экземпляры.

Можете уточнить, по каким критериям Вы определяете: вот этот маяк нам интересен?

Женя: Нам важно учесть главные параметры: это узнаваемый маяк, который ни с чем не спутать, за ним есть история, которую мы сможем рассказать, и его архитектуру можно воссоздать с помощью используемых нами технологий, сконструировав модель и вырезав ее из дерева.

Катя: У нас серийный продукт. Нам нужно, чтобы конструктор мог собрать человек, который раньше такого не делал. Не инженер, не моделист, обычный человек, без ящика с инструментами дома.

Это была часть изначальной идеи: человек открывает коробку с будущим маяком, откладывает телефон с тревожными новостями и на 2 часа погружается в новое дело.
Нам важно, чтобы это была история повторяющегося успеха, поэтому мы снова и снова перерабатываем модели на этапе запуска и тестируем конструкторы с людьми! Зовем тех, кто такого раньше не делал, даем детали, инструкцию и наблюдаем: что понятно, что нет, что мы еще можем доработать или иначе преподнести в инструкции.

Предоставляете ли Вы какую-то информацию о конкретных маяках?

Катя: Помимо деревянных деталей, инструкции по сборке, красок, кистей, подсветки и дополнительных деталей, мы всегда добавляем открытку со справкой и историческими фактами о конкретном маяке. Это такая образовательная минутка и возможность посмотреть, как маяк выглядит вживую. Это важно, потому что создает связь с реальностью, и в этом наша ценность. Иногда мы тратим недели, чтобы найти факты и рассказать историю о маяке – проводим настоящую исследовательскую работу с архивами, музеями, библиотеками. Нам важно показать, что коробка у вас в руках – это не просто набор деревяшек, а реальная модель настоящего объекта, у которой есть своя история.

Где именно Вы черпаете информацию о маяках, в каких архивах?

Женя: Конечно, главный источник — интернет. Забавный факт в том, что часто можно найти сайт или e-mail маяка. Мы пишем туда, говорим, что хотим сделать модель, просим архивные фотографии. Обычно отвечает сам смотритель или администрация. Пишут, что это здорово, удивляются, что мы из России и вдруг решили делать маяк из Новой Зеландии, задают много вопросов, смотрят наши соцсети и сайт, хвалят. Обычно это очень приятное общение! Всегда идут на контакт и могут прислать даже схемы конструкции башни, снять для нас фото или видео. Таким способом я однажды получил архивные фото, которые есть только в Америке на маяке, их не было в интернете.

Катя: Вообще может показаться, что это довольно закрытое сообщество, но люди, занимающиеся маяками, всегда страшно радуются, когда кто-то извне такой: «Ребят, а чего у вас происходит, расскажите немножко?» И они: «О, давай-давай! Сейчас мы тебе все расскажем». Например, мы дружим с Музеем маячной службы в Кронштадте, с Музеем Мирового океана в Калининграде, нежно их любим. Если это какой-то российский маяк, то всегда можно запросить через них информацию у специалистов и исследователей. Удивительно, но в России с поиском информации бывает даже сложнее. За границей часто есть некоммерческие организации и фонды, им интересно такое сотрудничество, чтобы развивать туризм и привлекать путешественников, а у нас это пока не востребовано.

Вы знаете, как функционируют маяки? Вникали в теоретическую часть маячного дела?

Женя: Обязательно. Я вообще технарь, мне изначально очень интересно было, как все работало, я изучал это. Когда мы ищем факты о маяках, мы всегда обязательно разбираемся с хронологией. Обычно в исторических местах она примерно такая: сначала на этом месте стоял большой костер, потом построили деревянную башню, потом каменную. Первые каменные прототипы маяков работали на сжигании дров или китового жира. Раз в несколько часов смотритель поднимался с ведрами топлива на самый верх маяка, это адский труд. Потом изобрели линзу Френеля, а позже до маяков дошло электричество…

Катя: Со всеми техническими штуками мы разбирались в процессе, конечно. Мы себя так изначально не позиционировали, но получилась у нас немножко образовательная миссия. Людям это интересно.

Насколько глубоко Вы погружаетесь в теорию? Например, у Вас в магазине есть один створный маяк. Вы объясняете, как разные береговые ориентиры используются, или нет?

Катя: У нас была прямо отдельная история про это в соцсетях! Такое для нас уместно, но только если есть подходящий контекст, например, запуск уникального маяка в продажу. Нам не надо превращаться в «Википедию» – важно, чтобы широкой аудитории, не вовлеченной так глубоко в тему, все это не было бесконечным уроком.

А бывает такое, что Вы находите потенциально интересный маяк и сталкиваетесь с тем что он не функционирует, заброшен, информация о нем устарела?

Женя: Такое бывало, но и с подобными маяками тоже можно работать, если сохранились архивы или фотографии.

Катя: У нас в коллекции есть конструкторы заброшенных маяков, например, Анива – одна из самых красивых заброшек, расположенная на Сахалине.

Бывший атомный маяк, сейчас в страшно аварийном состоянии, но часто появляются новости, что его хотят восстановить. Местные возят туда людей на экскурсии на моторках, но это супер небезопасно, на свой страх и риск люди залезают в руины здания, у которого в любой момент может обвалиться пол.

Как часто Вы ездите смотреть вживую на функционирующие маяки? Это обязательное правило при запуске маяка или скорее бонус?

Женя: Это бонус, когда есть такая возможность. Не все маяки нам доступны: до некоторых можно добраться только на вертолете, некоторые — закрытые военные объекты. Вот тут, например, Мыс Рока у нас под боком, мы часто ездим туда встречать закаты. И новые путешествия стараемся планировать с захватом маяков, которые у нас уже есть в ассортименте или которые хотим сделать в будущем.

Катя: У нас есть мечты о том, что у каждой нашей модели будет фото рядышком с реальным маяком. Сейчас нам с этим помогают друзья, подписчики и клиенты: пишут, что едут во Владивосток, Грецию или Южно-Сахалинск, присылают фото и предлагают разные авантюры, в которые мы всегда с радостью вписываемся.

Можете рассказать любимую легенду о маяке?

Женя: В основном, все легенды о маяках выглядят так: однажды смотритель сошел с ума и спрыгнул из маяка в море, или выкинул свою жену. Или внезапно исчез, и никто не знает, где он, поэтому теперь там летают привидения.

Катя: Жизнь у смотрителей действительно была тяжелая: социальная изоляция, изнуряющий физический труд, частая непогода и скудный рацион. Конечно, это всё сильно влияет на психику, многие люди не справлялись с такими нагрузками. Сейчас в обществе есть большая романтизация маячной темы, но нам кажется важным помнить, что за всем этим стоят реальные истории и человеческие судьбы, непростые и часто трагические.

Это представление о смотрителях маяков имеет что-то общее с современными сотрудниками, с которыми Вы общались?

Женя: Уверен, все они разные. Как-то раз мы провели несколько часов со смотрителем Балтийского маяка. Очень открытый, скромный, доброжелательный мужчина средних лет провел нам экскурсию, похвалил модель маяка (мы тогда готовили его к запуску), рассказал нам о маяках Калининградской области, показал свой быт. Это была хорошая встреча, у нас остались очень позитивные воспоминания.

И как, по-Вашему, выглядит быт современного смотрителя маяка?

Женя: Многие процессы сегодня автоматизированы, смотрители следят, чтобы световое и звуковое оборудование работали, вовремя красят маяк, ухаживают за территорией. Да, носить по винтовой лестнице ведра с китовым жиром больше не нужно, но жизнь все равно непростая. Это удивительные люди, нужно иметь какой-то очень необычный склад характера, чтобы выбрать такую работу. Например, на маяке Канин нос в Архангельской области работает молодая девушка, смотрительница-метеоролог. Они вместе с мужем приехали туда после института. Работать на маяке было ее мечтой, и им многим пришлось пожертвовать, чтобы всё получилось. Представьте: вам сейчас надо всё бросить, уехать в место, где белое безмолвие, много физического труда, нет интернета, дорог, медицины, магазинов, провизию привозят на вертолете раз в несколько месяцев.

Катя: Меня такие истории обезоруживают – ты вообще не понимаешь, как у человека может быть такая интересная мечта и сколько всего нужно преодолеть, чтобы воплотить ее в жизнь.

Вспомнила еще такую историю: когда мы запускали маяк в Петропавловске-Камчатском, нам написал подписчик, говорит: «Хотите, съезжу и сфотографирую вашу модель с настоящим маяком?» Конечно, мы согласились и организовали доставку набора. Мужчина присылает фотографии, всё выглядит супер. Только вот нюанс – добирался он туда на собачьей упряжке. Мы были в шоке. Потом поняли, что часто чем стратегически важнее маяк, тем он более изолирован.

Кстати об изоляции. Катя вот в одном подкасте говорила, что занялась дайвингом для того, чтобы уходить в себя, немножко молчать. Что вообще для Вас значат практикуемые Вами водные виды спорта?

Катя: Да, год назад я прошла обучение и получила сертификат фридайвера. После поездки на Мальдивы, мне очень хотелось посмотреть на подводный мир и жителей океана не с поверхности воды, а изнутри. Я шла в школу за конкретным навыком — задержкой дыхания, – но получила гораздо больше: переключение внимания на внутренние ощущения и расслабление, совсем другой уровень контакта с собственным телом. В какой-то момент отключаются внутренние диалоги, и ты остаешься наедине с водой – это ни с чем не сравнимое ощущение.

Женя: Я случайно попал в виндсерфинг, но очень этому рад. Когда можно держать в руках ветер, в прямом смысле, лететь на глиссировании над гладью воды – это то, что нужно попробовать в жизни.

Катя: Согласна, всё это про ощущение, что прямо сейчас тут у меня ветер, тут волны – прямой контакт со стихией, которая гораздо сильнее меня. Вот я прямо сейчас живу жизнь. Не решаю какие-то вопросики, не веду переговоры, не планирую планы, не строю бизнес-процессы, а полной грудью вдыхаю момент.

А чувствовали ли Вы то же самое от Вашего первого похода на яхте?

Женя: Ощущения и правда очень похожие! Но тут ставки выше: открытая вода, берега не видно, ветер раздувает паруса. Все чувства «выкручиваются» на максимум.

Появились ли у Вас после этого парусные мечты и планы?

Женя: Мы после той регаты какое-то время всерьез думали, что надо срочно бежать получать права, арендовать яхту и идти куда-нибудь на недельку-другую. Это было очень яркое впечатление.

Катя: Да, мы это и сейчас обсуждаем часто. Теперь, когда мы живем у океана, это просто вопрос времени!

Теперь Вы знаете, куда обращаться :)